Скрипач и Муза

Автор: evicathy
Название: Скрипач и Муза
Жанр: драма, мистика
Пейринг: Джон/Она
Рейтинг: R (наверное)
Размещение: если нравится, забирайте, только имя автора, чур, не изменять!
Описание: Человек с большим талантом и великим будущим, он одинок и подавлен современным ритмом городской жизни. Музыка стала для него единственной отдушиной, а Она - мистическим Вдохновением.
От автора: Образная зарисовка. Мало действия, много атмосферы.



Небоскреб горделиво вздымался над городом, зарываясь верхушкой в свинцовые тучи. Ему не было равных в этих облаках. Широкое окно гостиной выходило на стену противоположного дома - тоже небоскреба, уступавшего заносчивому соседу всего-то тремя этажами. Серые бетонные плиты отливали розовым, отражая сизо-малиновый закат – кровоподтек над рассеченной бровью небес.

Расставленная вдоль стен мебель пряталась в тени, отчего комната казалась пустынной. Лишь в самом центре ее стоял небольшой кожаный диванчик с низеньким журнальным столиком, на гладкой, лакированной поверхности которого кто-то оставил хрустальную пепельницу с недокуренной сигаретой.

Тихо заскрежетав, повернулся в замке ключ, дверь неслышно отворилась, впуская в комнату плоский и невыразительный свет коридорных ламп. Освещенный прямоугольник дверного проема желтой искаженной трапецией лег на пол.

В дверь вошел мужчина. Не разуваясь, он прошел вглубь комнаты, на ходу снимая пиджак. Небрежно бросил его на диван и очень осторожно опустил на кожаные подушки какой-то продолговатый вытянутый футляр. Ослабив галстук, запрокинул голову, разминая напряженную шею.

Горлышко бутылки неровно бряцало о край стакана, когда Джон наливал себе виски. Огненная жидкость плавно перетекала из одного сосуда в другой. Руки дрожали, как у горького пьяницы, но он был абсолютно трезв – ни капли за весь вечер. Хотя многие подходили к нему, предлагая выпить вместе с ними. Нет, эта дрожь – всего лишь усталость. Чахоточная тоска серой городской жизни медленно высасывала из него соки.

Джон подошел к окну, распахнул его настежь, закрыл глаза и замер, подставляя лицо злому ветру. Тот был особенно суров здесь, на верхних этажах. Сегодня его трубные завывания звучали угрожающе.

Наверное, будет дождь.

Гул большого города стоял в ушах. Ему казалось, он чувствует, как дышит это десятимиллионное чудовище. Как оно медленно ворочается, перебирая кривыми, когтистыми лапками, низко хрипит больною грудью, затягиваясь выхлопными газами, словно заядлый курильщик – табачным дымом.

Заснуть, не думать ни о чем. О, это великое благо, когда в голове нет ни одной мысли. Когда можешь спать и не видеть снов. Воспаленное сознание вскармливает кошмары, бессонница – галлюцинации. У него есть свой личный демон, призрачный преследователь, строгая надзирательница – порождение союза болезненной реальности и бреда.

Стоит закрыть глаза, и он снова видит Ее. Кто она, эта обольстительная дама в эффектном вечернем платье? Она является ему каждую ночь во сне и наяву. Видел ли он ее мельком на одном из светских раутов, куда его приглашают музицировать? Или же она лишь плод его воображения, угнетенного городским смогом, механической суетой и тоскливым одиночеством? Его жалкая потуга вырваться из повседневной рутины, из долгих вечеров, как две капли воды похожих один на другой? Она – невесомый фантом, искушающий опасной игрой. Загадка, влекущая своей тайной. Жестокая Муза, росчерком хлыста заставляющая творить.

Он стоял так, пока тьма ночи не поглотила небо, стирая с небесного лика кровавый след заката и синяки грозовых облаков. Он хотел видеть Ее.

Потертый чехол был дорог воспоминаниями: куплен на гонорар за первое сольное выступление. С ним он не расставался никогда, ведь это –  талисман наудачу. Джон бережно извлек из чехла свою любимицу – деревянную скрипку. С минуту он стоял недвижно, ведя с инструментом немой диалог, пока резкий грохот вертолетного пропеллера не нарушил идиллической тишины. Свет прожекторов ворвался в комнату через окно, проносясь по лакированной деревянной поверхности инструмента, заставляя ее блеснуть. Джон сделал быстрое движение, разворачиваясь спиной к окну и пряча скрипку в тени. Он почти ревновал ее к этому свету, так грубо вклинившемуся в их интимную беседу. Лишь он может ласкать ее своими длинными тонкими пальцами, гладить теплое дерево, прижимать трепещущие струны и заставлять стонать, извлекая звуки музыки.

Джон взял смычок, уложил скрипку на плечо и привычным движением прижал подбородком, ощущая ее, точно живую. Вот она тихо вздохнула, словно приготовляя себя к его ласкам. А он – весь обратился в слух. Он стал ее смычком. Закрыл глаза и вновь увидел пред собой усмехающуюся Музу.

Черты лица терялись в полутьме, смутные и расплывчатые, как будто знакомые и бесконечно чужие. Ровные белые зубы поблескивали в полумраке. И он вспомнил, какие они острые – она прикусила его губу, целуя страстно, до боли, оставляя привкус крови на языке. Муза манила его за собой, куда-то в беспросветную тьму, суля муки и наслаждение, смерть и свободу. Скрипка, чьим смычком он хотел стать. Его безумие. Его страсть. Его Богиня. Его Погибель.

Платье-футляр плотно обтягивало соблазнительную женскую фигуру. Изобильная плоть, перетянутая атласной шнуровкой, жаждала его рук. Она была скрипкой, он – смычком, срывающим звуки с ее натянутых до предела струн. А те дрожали от возбуждения, роняя стоны, словно крохотные капли пота. Ее голос, протяжный и глубокий, отпечатался в сердце. Она была скрипкой… Ее утонченная фигура с благородными изгибами – безупречное творение великого Мастера. Джон обвел ее тело руками: тонкую талию, широкие бедра, тугую грудь... Ее смуглая кожа – теплое  дерево, влажное в его вспотевших ладонях. Она скрипка. Она не умеет говорить – лишь стонать и плакать, и жарко, хрипло дышать. И петь низким грудным голосом, срываясь на сопрано, надрывно, трагично и страстно. Он – ее смычок. Его движения вкладывают речь в ее немые уста: плач, стон, мольбу и клятву в вечной любви. Они ничто друг без друга: лишь два безжизненных куска дерева. Но все меняется, стоит ему коснуться ее.

Протяжные скольжения, сплотившие их, рождают музыку. В ней слышатся печаль и радость, свет и тьма, начало и конец, жизнь и смерть. Плавная и певучая поначалу мелодия вдруг резко подхватывается и взлетает, переменяясь. И вдруг оба они срываются, ныряют в безумие. Пускаются в дьявольский пляс пальцы, корчась, точно в судороге. Вот он, этот быстрый, конвульсивный ритм, ураганные завихрения мелодии. Темп нарастает, знаменуя близость кульминации. Вот-вот лопнут ее струны, пока он в беспамятстве, на гране сумасшествия, словно припадочный, с беспощадной неистовостью терзает их. Она трепещет в его лихорадочно дрожащих руках, стонет и сладко вздыхает. Она пластична и гибка, идеальная партнерша, исполняющая каждое его веление. Она берет самые высокие ноты, ее голос кристально чист, в нем нет ни капли фальши. Она – скрипка в руках виртуоза. Он – маэстро, раскрывший ее душу.

“Ах!”  - вздыхает она в полном изнеможении, утомленно и страстно. Он возносит ее на вершину, и оттуда они вместе низвергаются в бездну. Мир растворяется без остатка в ослепляющем счастье. А потом остается лишь дыхание: двое дышат в унисон, прислушиваясь к сердцам друг друга.

На электронных часах полночь. Две пары нулей, разделенные двоеточием, бесконечно мигают, точно застывшее навсегда мгновение. Сколько еще им мерцать? Пол вечности? Вечность? Они подобны далекой звезде, которая умерла, но свет ее будет жить, покуда существует Вселенная.

Холодный пот струился по спине, шелковая рубашка липла к телу. Джон прерывисто дышал. Он стоял на коленях, вцепившись в древко смычка. Пальцы обмякли и мелко подрагивали. Он знал, что теперь какое-то время не сможет играть. Холодный ветер безжалостно бил по горящим щекам, будто отвешивая отрезвляющие пощечины. А из темноты вдруг послышались размеренные хлопки – насмешливые аплодисменты.

Джон открыл глаза – она стояла на подоконнике. Его Муза, чуть прищурившись, с высокомерной усмешкой смотрела на него. Недоступная и холодная, непостижимая и далекая. Как будто не она только что извивалась в любовном экстазе под его умелыми пальцами, ласкавшими ее изысканное, сладострастное тело. Она улыбнулась, демонстрируя ему острые белые зубы, повернулась спиной и молча шагнула в пустоту за окном.

Джон отчаянно вскрикнул. Не помня себя, он вскочил с колен, подбежал к раме, и, перекинувшись через подоконник, прищурился, силясь разглядеть, что происходит внизу. Но не увидел ничего. Даже равнодушный серый асфальт растворился во мраке. Холодные, острые, как кинжал, струи ночного ливня хлестали по гудящей голове и он вынужден был отпрянуть, спрятаться от стихии, забившись в темноту своей пустой молчаливой квартиры.

Он создал Музыку, которой суждено стать легендой, и Муза покинула его. Но настанет день, и Она вернется. Вновь придет, вновь ввергнет в безумие, будет соблазнять и пытать, мучить болью и наслаждением, чтобы он превзошел сам себя, чтобы мир преклонил перед Маэстро колени, внимая сказочно-внеземной, фантастической Музыке любви.



P.S. Да, изредка я пишу ориджиналы. Подавляющее большинство из них - так называемые "атмосферные зарисовки". Конкретно эту начинала писать еще летом :)

P.P.S. Тем, кто ждал "Парочку" и разочаровался, увидев ЭТО.
Ну... простите. Я честно села за главу в субботу, но писалась она просто отвратительно. Много раз стирала убожество подчистую. И только к середине воскресенья процесс худо-бедно пошел. По правде говоря, испугалась, что за месяцы без тренировок совсем разучилась работать с художественным словом. Такие дела.